ОЖ - Территория Осознанной Жизни: Известные предприниматели XIX века «поделились» своими секретами

Ирина Плыткевич, директор по работе с корпоративными клиентами НПФ «Благосостояние»

В минувшую среду в лектории «Осознанной жизни» (ОЖ) при поддержке НПФ «Благосостояние» и лично Ирины Плыткевич, директора по работе с корпоративными клиентами фонда, идейного вдохновителя лектория, состоялась лекция об известных российских предпринимателях прошлого.
Гости вечера услышали о том, за счет чего известнейшие меценаты ХIХ века смогли построить свои империи и каким образом благотворительность может стать основой устойчивой бизнес-модели компании.

Формат мероприятия был достаточно необычным. Гостей, ожидавших услышать стандартную лекцию от стоящего за кафедрой выступающего, ждал сюрприз. Автор лекции, директор Музея предпринимателей, меценатов и благотворителей Елена Калмыкова попросила основателей территории ОЖ — Екатерину Иноземцеву и Дмитрия Юрченко представить себя купцами и промышленниками ХIХ века, в помощь им был выбран и архитектор. Это упражнение помогло наглядно представить уклад жизни и основные принципы того, как создавали и укрепляли свои капиталы три поколения финансистов.

«Представим, что Дима получил наследство от своего отца, однако ему придется строить целый город, заниматься медициной и обустройством жизни своих крестьян. Именно так делали Корниловы, Морозовы, Рязановы и многие другие», — рассказала Елена Калмыкова. Многие примеры были проиллюстрированы.

Так, гости мероприятия увидели картину с изображенными на ней высокими кроватями. Лектор пояснила, что это говорит о том, что под кроватью находится еще одно спальное место. А выбирая между первым и вторым блюдом, эти люди останавливались на щах с мясом — экономно, вкусно и сытно.

Лектор продемонстрировала и список приданного дочери одного из купцов, чтобы показать, насколько четко все траты в нем были записаны. Например, рядом с перечнем жемчужных нитей и бриллиантов невесты соседствует упоминание: «12 платков носовых батистовых, 14 тряпочек кухонных и 24 пары носков старых». «Предприниматели понимали, что любой платок был куплен на их собственные деньги и считали абсолютно незазорным записать такие вещи», — пояснила она.

При этом размах мысли у купцов был поистине масштабным. Чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить, что основная часть важных городских заведений, которыми пользуются до сих пор, была построена изначально именно предпринимателями для своих рабочих и крестьян. Купцы Морозовы построили Первую градскую больницу в Орехово-Зуево. Губонин создал курорты в Судаке и Крыму для своих рабочих. Обязательно выстраивались ясли и детский сад. «80% больниц были построены на частные деньги. Все коммерческое образование содержалось на частное деньги. Это был золотой век благотворительности», — отмечает лектор.

К родам относились как к нормальному физиологическому процессу и отпуска на уход за ребенком не давали, при этом рождение нового человека воспринималось как исключительно положительная новость, поскольку появление ребенка в рабочем городке позволяло вырастить абсолютно лояльного и преданного своему делу работника. Интересно, что старших и подготовительных групп в детском саду не было, а у детей с четырех и пяти лет уже появлялись свои обязанности. Кто-то был столяром, кто-то плотником, а кто-то ухаживал за лошадьми.

В самой бригаде работающих было много правил и традиций. «Рябушинский писал, что большевики оставили бригады считая, что они строились на принципах демократии. На самом же деле, бригада — это настоящая аристократия. И нет сильнее бригады, чем бригада с четким и влиятельным бригадиром», — пояснила Елена Калмыкова.

Кстати, вопрос продолжения рода самих купцов был также чрезвычайно важен. Иван Простяков родил 23 ребенка, у Абрикосова было 22 ребенка. Семейные ценности ставились превыше всего. Так, империя Елисеевых «умерла» еще до революции, когда владелец елисеевского гастронома с винными погребами на Мадейре ушел от жены к другой женщине, а его законная супруга повесилась на косах. Дети Елисеева не смогли вынести такого позора и отказались продолжать дело отца.

Безусловно, жизнь постоянно преподносила купцам новые вызовы. О них тоже рассказала лектор. «А что бы вы сделали, если бы под стенами вашей фабрики построили бордель, питейное заведение и игорный дом?» — задала она вопрос «купцу» Дмитрию. «Надо их разорить и построить на месте бара библиотеку», — послышалась подсказка из зала. Другие слушатели предложили наказывать подвыпивших работников. В ХIХ веке сын Саввы Морозова Тимофей обнаружив, что рабочие пьют, начал наказывать их рублем. В итоге произошла знаменитая Морозовская стачка и первый прецедент в российском бизнесе, когда суд признал рабочих правыми. Таким образом, штрафная система не сработала. Аналогично провалилась и попытка премирования лучших крестьян: на вознаграждение претендовали очень многие.

Положительный пример показала семья Прохоровых, построившая театр для рабочих. Рабочие с удовольствием сами ставили концерты, спектакли обсуждались в деревнях как современные сериалы. Постепенно рабочие театральные коллективы стали даже гастролировать. В морозовских городках играли в футбол, причем насколько успешно, что даже соревновались с командой британского университета. Кстати, «бородатые мужики в неприлично короткой форме», как их описывал один из современников, обыграли тщательно выбритых английских денди.

Итак, мы видим, что предприниматели ХIХ века занимались не только бизнесом, но брали на себя и социальные проекты. Савва Морозов вместе со Станиславским строит Московский художественный театр, он увлекался электричеством и делал особую систему освещения и не гнушался даже самостоятельно класть кирпичи. Щукин собирал ставшую впоследствии основой собрания ГМИИ им. А.С Пушкина знаменитую коллекцию импрессионистов. И первый музей импрессионистов был открыт именно в России. Братья Рубинштейн, владельцы карандашной фабрики, самостоятельно открыли консерватории в Москве и Санкт-Петербурге, которые до 1918 года содержались на частные деньги.

Немаловажное отличие современных бизнесменов от дореволюционных и в их отношении к зарубежному образованию. Если сейчас обеспеченные родители отправляют детей за границу, чтобы те получили там интересное и не обязательно прикладное образование, то в ХIХ веке сыновей направляли в западные университеты исключительно за полезными для семейного дела знаниями.

Савва Морозов в 13 лет знал три иностранных языка. Хотя его отец не знал ни одного языка и уже во взрослом возрасте выучился читать. Он ездил с Саввой во все поездки, где мальчик выступал переводчиком, заполнял все бумаги на немецком и английском языках, проверял договоры и контракты. В 28 лет отец отправил Савву в Кембридж изучать химию. Данный предмет был необходим, поскольку Морозовы занимались красильным производством. О том, чтобы остаться навсегда за границей, тогда никто не думал. Сами иностранцы также охотно ехали к нам, поскольку здесь им предоставлялась масса льгот и хорошие заработки.
Важно упомянуть и о взаимоотношениях бизнесменов прошлого между собой.

Предприниматели Прохоров и Рязанов делили прибыль 44% на 55%, и когда Рязанов решил увеличить свою долю, Прохоров был готов отдать и 75%, но затем отказался. Причина отказа ошарашила публику. «Рязанов запросил письменный договор, что во времена купечества считалось оскорбительным», — пояснила Елена Калмыкова. «Устный договор «на слово купеческое» считался ценнее, поскольку при таком раскладе человек дает слово не только своему партнеру, но и Богу. При подписании же соглашения на бумаге обещание сохраняет лишь бумага».

«Память о своих предках, уважение к их делу и трудолюбие», — вот на чем держалась экономика ХIХ века. Род потеряет силу и энергию, если не сохранит память о своих предках. Дерево без корней — это дрова», — отметила лектор. По ее мнению, именно забытое прошлое дореволюционной России является одним из самый сильных препятствий на пути к выходу современной России из кризиса. «У наших предпринимателей была Родина, у новых русских ее, увы, нет», — резюмировала она.